— Вы, кажется, долго вынашивали этот замысел. [Про фильм Пол]
Саймон Пегг: Шесть лет.
Ник Фрост: Семь.
Пегг: Да, мы снимали «Зомби по имени Шон» в Северном Лондоне под вечным дождем. Cъемки прерывались каждые 20 минут, и наш продюсер Найра Парк брякнула, что неплохо бы снять следующий фильм в более засушливом климате. Кто-то пошутил: в пустыне. Ну и поскольку у нас в голове одна научная фантастика, сразу выстроилось «пустыня—район 51—пришелец». Я тогда нарисовал для Найры плакатик с Полом, он у нее шесть лет висел на стенке. Потом Эдгар Райт бросил нас ради «Скотта Пилигрима», мы не знали, что делать, и Найра сказала: «Давайте снимем «Пола». Так годы спустя перед нами встала жуткая необходимость превратить мимолетную шутку в кино.
— Но там же, по сути, те же герои, что в «Шоне».
Пегг: Нет-нет-нет. В «Шоне» мой герой — лидер, а тут он жутко застенчивый. А Ник в «Шоне» — вообще неандерталец какой-то.
Фрост: Да-да, тут я все-таки вполне человекообразный.
— Но все равно — снова два гика...
Пегг: Шон не был гиком!
— Он же все время играл в Resident Evil.
Пегг: Ну ладно, в этом смысле да. Но в остальном это был фильм про парней с улицы, простых тружеников в непростой ситуации. Они же даже про зомби ничего не знали. А Грэм и Клайв в «Поле» идейные, они и в Америку едут на слет любителей комиксов. То есть эти сразу в курсе дела.
— Трудно было сниматься с рисованным персонажем?
Фрост: Ужасно. Все время нервничаешь из-за направления взгляда, чтобы не вышло как с Джа-Джа Бинксом, который вот тут, а они смотрят вон туда и говорят: «Привет, Джа».
Пегг: Сначала перед тобой ничего нет, потом два красных огонька, потом парень в зеленом костюме, потом мужик с большим мячом...
Фрост: Еще была кукла с двумя шариками на палке, мы ее называли мистер Взгляд.
Пегг: Причем на каждый наш дубль ему нужно было семь — пробы освещения, движения, направления взгляда и так далее. Для диалогов Джо Ло Трульо, который играл агента О’Райли, надевал наколенники и часами подавал снизу реплики Пола, — Сет Роген (он озвучивает инопланетянина. — Прим. ред.) теперь слишком большая шишка, чтобы просить его о таком, да и он снимался в это время, в «Зеленом Шершне».
— Вам все это, наверное, особенно тяжело давалось, учитывая, что вы пришли в кино из стендап-комедии?
Пегг: Да нет, не в этом дело. Я все равно не выходил на сцену с 2003 года.
Фрост: А я вообще никогда не выходил — духу не хватало. Вообще, мы сейчас утрируем, конечно, насчет сложностей. Есть техники, они тебе говорят: «Он там-то, делает то-то». Это не квантовая физика какая-нибудь.
Пегг: Это на самом деле система Станиславского наоборот. Знаете, как дети играют — воображая и притворяясь. По Станиславскому все должно быть всерьез, а тут — такая очень чистая форма именно что игры.
Фрост: Да Станиславский — это вообще просто оправдание для свинского поведения между дублями.
Саймон Пегг: Шесть лет.
Ник Фрост: Семь.
Пегг: Да, мы снимали «Зомби по имени Шон» в Северном Лондоне под вечным дождем. Cъемки прерывались каждые 20 минут, и наш продюсер Найра Парк брякнула, что неплохо бы снять следующий фильм в более засушливом климате. Кто-то пошутил: в пустыне. Ну и поскольку у нас в голове одна научная фантастика, сразу выстроилось «пустыня—район 51—пришелец». Я тогда нарисовал для Найры плакатик с Полом, он у нее шесть лет висел на стенке. Потом Эдгар Райт бросил нас ради «Скотта Пилигрима», мы не знали, что делать, и Найра сказала: «Давайте снимем «Пола». Так годы спустя перед нами встала жуткая необходимость превратить мимолетную шутку в кино.
— Но там же, по сути, те же герои, что в «Шоне».
Пегг: Нет-нет-нет. В «Шоне» мой герой — лидер, а тут он жутко застенчивый. А Ник в «Шоне» — вообще неандерталец какой-то.
Фрост: Да-да, тут я все-таки вполне человекообразный.
— Но все равно — снова два гика...
Пегг: Шон не был гиком!
— Он же все время играл в Resident Evil.
Пегг: Ну ладно, в этом смысле да. Но в остальном это был фильм про парней с улицы, простых тружеников в непростой ситуации. Они же даже про зомби ничего не знали. А Грэм и Клайв в «Поле» идейные, они и в Америку едут на слет любителей комиксов. То есть эти сразу в курсе дела.
— Трудно было сниматься с рисованным персонажем?
Фрост: Ужасно. Все время нервничаешь из-за направления взгляда, чтобы не вышло как с Джа-Джа Бинксом, который вот тут, а они смотрят вон туда и говорят: «Привет, Джа».
Пегг: Сначала перед тобой ничего нет, потом два красных огонька, потом парень в зеленом костюме, потом мужик с большим мячом...
Фрост: Еще была кукла с двумя шариками на палке, мы ее называли мистер Взгляд.
Пегг: Причем на каждый наш дубль ему нужно было семь — пробы освещения, движения, направления взгляда и так далее. Для диалогов Джо Ло Трульо, который играл агента О’Райли, надевал наколенники и часами подавал снизу реплики Пола, — Сет Роген (он озвучивает инопланетянина. — Прим. ред.) теперь слишком большая шишка, чтобы просить его о таком, да и он снимался в это время, в «Зеленом Шершне».
— Вам все это, наверное, особенно тяжело давалось, учитывая, что вы пришли в кино из стендап-комедии?
Пегг: Да нет, не в этом дело. Я все равно не выходил на сцену с 2003 года.
Фрост: А я вообще никогда не выходил — духу не хватало. Вообще, мы сейчас утрируем, конечно, насчет сложностей. Есть техники, они тебе говорят: «Он там-то, делает то-то». Это не квантовая физика какая-нибудь.
Пегг: Это на самом деле система Станиславского наоборот. Знаете, как дети играют — воображая и притворяясь. По Станиславскому все должно быть всерьез, а тут — такая очень чистая форма именно что игры.
Фрост: Да Станиславский — это вообще просто оправдание для свинского поведения между дублями.
